Белорусский художник рисует нефтью

• 6.08.2025, 8:58

И работает с Lexus и Inglot.

В мастерской Кирилла Михаленко не найти акварели или масла. Точнее, может, где-то и остались старые тюбики и палитры, но художнику они не нужны: сейчас в работе он использует только один материал — нефть. Казалось бы, неожиданный выбор, но если узнать, что Кирилл родом из Речицы — центра нефтедобычи в Беларуси, то все начинает становиться на свои места, пишет «Онлайнер».

«До нефти был «период розовых очков»

История семьи Кирилла связана сразу с двумя его увлечениями: живописью и нефтью. Так, его прадед учился в художественной академии в Вильнюсе, но не окончил ее: началась война, и было уже не до рисования.

Сын прадеда пошел совсем по другому пути, связав свою жизнь с нефтедобывающей отраслью. Поскольку жила семья в Речице, выбор вполне логичный. В том же направлении двигалось и следующее поколение — дядя и папа Кирилла. Так, отец художника связан с добычей нефти уже больше 25 лет. В то же время мама в детстве училась в художественной школе. И снова то же переплетение: нефть и живопись, живопись и нефть.

По воспоминаниям Кирилла, как только мама заметила у него первые задатки, сразу же отвела в художественную школу. Учился он у речицкого художника Виктора Осипенко. Это тот редкий случай, когда родители с самого начала поддерживали стремление ребенка заниматься творчеством на серьезном уровне. Талант у подрастающего парня был виден не только родителям: в 14 лет он поучаствовал в международном конкурсе и получил награду от UNICEF.

Это событие Кирилл воспринял как знак и решил готовиться к поступлению в художественный колледж. Подготовка помогла — будущий художник уехал учиться в Гомель. Еще будучи студентом, Кирилл расписал бывший винный погреб Паскевичей, где сейчас находится бар.

Чтобы понимать, как вообще может выглядеть путь художника в Беларуси в XX веке, пройдемся с Кириллом по основным этапам его работы. Первый выставочный проект художник подготовил в 2017 году (в 19 лет) вместе с коллегой Алексеем Дворочкиным. Того интересовала классическая живопись, а Кирилла — абстрактная — так и получился «Симбиоз». Позже выставку увезли в Витебск. Как отмечает сам герой, «на родину Марка Шагала — этого просила душа».

После окончания обучения Кирилл переехал в Минск, где начал сотрудничать с галереей «АртХаос». Здесь же познакомился белорусским скульптором Максимом Петрулем, который и стал куратором его «нефтяного» проекта. Но картины, написанные нефтью, обсудим чуть позже.

Параллельно с основной работой Кирилл несколько лет активно сотрудничал с брендами. В списке часовой завод «Луч» и лимитированная модель часов, Сбер Банк, косметика Inglot и палетка теней, автомобильная марка Lexus и кастомизированная одежда для презентации, коллаборации с белорусскими дизайнерами (одежда и коллекция платков).

Тот период Кирилл характеризует как «период розовых очков»: все его работы были очень радостными и яркими.

«Уехал в Париж на два года, но вернулся, чтобы делать Париж здесь»

Собрав внушительное портфолио, Кирилл понял: нужно ехать за опытом и вдохновением. Куда мог отправиться начинающий художник? Конечно в Париж. Поселился молодой человек в седьмом округе, в доме с видом на Эйфелеву башню. Не туристом смог почувствовать себя через два месяца жизни в Париже, когда отказался от навигатора и наконец перестал спешить.

— Для меня это было мечтой — быть там, где жили великие мастера, прочувствовать всю эту атмосферу, изучить вживую все эти картины. Потому что рассматривать их в Instagram или в распечатанном виде — это одно, а увидеть вживую все эти мазки, представить, как автор их делал, — это совсем другое.

Больше всего Кирилл хотел посмотреть на работы Жоана Миро, Марка Ротко и Ива Кляйна. Посмотрел — и вдохновился. Во время жизни в Париже художник успел провести там выставку своего цифрового искусства — в галерее NFT Factory прямо напротив Центра Жоржа Помпиду.

— В этом центре я проводил, можно сказать, каждый день, исследуя все этажи, всех художников. В самом верху есть библиотека, где тоже огромное количество материалов для изучения. Это было прекрасно!

Просим объяснить, а как вообще устроено цифровое искусство. Сначала Кирилл создает физические картины, которые позже переводит в цифровой формат. Когда коллекционер покупает работу, ему переходят обе — и реальная, и виртуальная (хотя логичнее будет сказать права на нее). Но так действуют не все. Кто-то создает картины только онлайн и реализует их в таком виде.

На NFT-выставках обычно нет никаких холстов — все работы показывают на специальных экранах. Если хочется увидеть сразу много картин, можно посмотреть их на специальном маркетплейсе для художников. Кстати, картины, написанные нефтью, Кирилл тоже планирует перевести в формат NFT.

Но вернемся к основной теме. Изначально художник планировал провести в Париже год, но поездка растянулась на два. К концу этого периода Кирилл почувствовал: пора возвращаться домой и «создавать свой Париж здесь». Так он снова оказался в Речице.

— Я окунулся обратно в свое детство, в этот индустриальный город, где почти каждый знакомый работает нефтяником. И каждый день слышишь об одном: нефть, нефть, нефть. Так как мой отец работает в этой сфере, я понимаю всю сложность этого процесса — иногда даже кажется, что в нем задействована вся семья, — улыбается Кирилл.

Идея с использованием нефти в качестве материала витала в воздухе. Молодой человек даже вспомнил, что в детстве его уже просили нарисовать картину нефтью, но тогда он не знал, как это сделать. Вместе со своим куратором художник пришел к выводу: нужно попробовать сделать это сейчас.

— Максим Михайлович меня направил. Мы решили, что вполне логично, чтобы я начал это делать. Так как художник — это не просто человек, который показывает всем, как он хорошо наносит краску на холст, а тот, кто рассказывает свою историю и объясняет своими работами, почему он это делает.

— Ко мне обратился наш молодой художник. И как можно было отказать такому напористому, талантливому, ищущему, экспериментирующему автору?

Естественно, в пространстве искусства нет случайных жестов. Как в кадре кинематографической картины нет случайных предметов, людей, звуков, так и в художественном процессе, на мой взгляд, нет никаких случайных действий.

И совершенно логично, что, взвесив все связанное с жизнью и творчеством молодого художника Кирилла Михаленко, я пришел к выводу: а почему бы ему не обратиться к собственной истории? Его родная Речица — это город, связанный с добычей нефти. В то же время это город нескольких известных художников. Там родился Анатолий Исачев, там родился легендарный белорусский художник, руководитель известного объединения «Немига 17» Леонид Хоботов. И вот Кирилл — художник из рода нефтяников — что еще ему можно было предложить? Конечно нефть.

Нужно отметить, что Кирилл не растерялся: услышал меня, обратился к своему роду, сделал правильные выводы и пошел экспериментировать. Произведение — это ведь не только сам предмет, но и история художника, его концепция и даже история его рода и того места, из которого он происходит.

У нас есть хороший пример — русский авангард. Некоторые его представители вышли из Витебска — белорусского города, оставили огромный след в пространстве мировой культуры и цивилизации. Этот бэкграунд для нас очень важен, и Кирилл прибегает к каким-то авангардным формам и абстрактной живописи — в том числе потому, что он белорус. Нам с таким культурным и художественным прошлым заниматься творческими экспериментами сам бог велел!

По словам Кирилла, в мире всего около пяти человек работают с тем же материалом, что и он. Одна художница — в Беларуси.

«Работаю с холстом сутки, а потом он «работает сам» еще две недели»

Как рассказывает наш герой, обращаться с нефтью он учился полгода. Материал специфический: густой и токсичный. Художник пробовал разные виды нефти (для него их разнообразие — это только плюс: получаются разные оттенки), экспериментировал с пропорциями.

Задаем утилитарный вопрос: а где вообще можно раздобыть нефть? Кирилл говорит, что покупает ее в онлайн-магазине подарков. Берите на заметку идею, что подарить тому, у кого все есть. Хотя на самом деле нефть в переработанном виде и так присутствует практически в любом подарке — от косметики до автомобилей.

— А вы ее подкрашиваете?

— Нет, это все натуральные оттенки. Использую только саму нефть, растворитель и компоненты, которые помогают картинам высохнуть и выветрить запах. Так как материал густой, расход совсем небольшой.

Полностью избавиться от запаха невозможно, он сохраняется на полотне и месяцы спустя, но только если приблизиться к нему вплотную. Художник расценивает это как бонус: так воспринимать картины можно не одним органом чувств. То, что материал токсичный, Кирилл признает, но добавляет: как и другие краски (аромат в мастерской художника не спутать ни с чем). Если соблюдать меры безопасности, все должно быть в порядке.

— Я использую только природные материалы: беру деревянный подрамник, вместо холста натягиваю лен (еще одна отсылка к истории нашей страны), не грунтую его, поэтому он полностью пропитывается нефтью. Так получается эффект, который я хочу: оттенки, фактура, запах.

Кстати, при высыхании картина может полностью измениться. Это особенность материала. Обычно художник работает с холстом день, а потом холст продолжает «работать сам» еще две недели — только спустя это время можно увидеть полностью готовую картину. Есть вероятность, что полотна будут меняться и со временем: все же холст не загрунтован. Но Кирилл опять же воспринимает это как плюс: картина остается живой и может напомнить, что ничто не вечно.

В ожидание музы Кирилл не верит. По его словам, понятие кризиса ему не знакомо.

— Нужно постоянно двигаться, а если остановишься на месте, можно и пропасть. Я засыпаю и просыпаюсь с этим — не представляю, как может быть по-другому.

Пользуемся редкой возможностью и задаем тот самый вопрос: что хотел сказать автор? Кирилл рассказывает нам про одну картину (справа на нижнем фото), на которой изображен факел. Тут переплелись две темы: и вполне конкретный процесс добычи нефти, и символизм — факел как олицетворение света.

На данный момент Кирилл подготовил коллекцию из 20 работ метр на метр. На нашу встречу он привез три из них, чтобы заранее не раскрывать все. В следующем году вместе с куратором он планирует представить выставку в одном из минских музеев.